Геополитические трансформации и их влияние на энергетическую систему тесно связаны с формированием современного мирового порядка, а фактор энергии играет все более важную роль в международных отношениях. В настоящее время энергетическая безопасность регулируется не только законами рыночной экономики, но и геополитическими интересами. В последнее время наблюдается, что субъекты международных отношений пытаются использовать энергетический и сырьевой фактор для продвижения своих интересов. В современном мировом порядке ожесточенная конкуренция и борьба за энергоресурсы приняли новый оборот. Ведущие страны стремятся прочно обосноваться в регионах с большими запасами сырья, в том числе углеводородного сырья. Отношения в области производства, транспортировки и поставок энергии на внешние рынки напрямую связаны с геополитическими процессами. Поэтому под влиянием геополитических трансформаций эта форма отношений меняется системно и функционально. Современная международная энергетическая система испытывает воздействие сил и факторов, присущих мировому порядку, и становится все более сложной. Геополитические трансформации оказывают существенное влияние на международный энергетический режим, создавая новую конфигурацию геополитических сил. На международной арене появляются новые крупные потребительские центры, и конкуренция между ними растет. Появление новых центров силы окажет значительное влияние на международные энергетические отношения. Энергетические конфликты между центрами силы и другими субъектами ослабляют основы глобальной энергетической безопасности. В то же время, отсутствие эффективных международно-правовых механизмов обеспечения энергетической безопасности осложняет энергетическую ситуацию. В настоящей статье обсуждается влияние геополитических трансформаций в Восточной Азии на энергетическую безопасность, геополитические процессы в регионе, влияние геостратегических, геоэкономических интересов ведущих стран на международные и региональные энергетические отношения, влияние экономической конкуренции и политической напряженности на рынки, инвестиционные и энергетические ресурсы стран региона на общую безопасность региона, геополитическая ситуация в регионе и участие ведущих государств, а также международных и региональных политических и экономических структур. Также освещены проблемы энергетической безопасности в Восточной Азии, энергетическая ситуация в регионе, актуальные вопросы энергетики в регионе, энергетическая политика и сотрудничество стран региона, основные направления современной архитектуры энергетической безопасности в Восточной Азии, энергетические стратегии стран региона, институциональные основы энергетической безопасности, проблемы, стоящие перед энергетической дипломатией государств региона, влияние региональных конфликтов на энергетическую безопасность и другие актуалные проблемы, стоящие сегодня перед энергетической безопасностью региона. А также предоставлены аналитические прогнозы о будущей энергетической ситуации в регионе и на международной арене. В заключении статьи приводятся научные рекомендации, направленные на обеспечение энергетической безопасности и повышение эффективности сотрудничества в условиях геополитической трансформации.
Актуальность и востребованность темы диссертации. Исследования геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его генофонда являются одними из перспективных направлений современной генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как по своему географическому положению Центральная Азия является связующим звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем формировании и расселении предков современного человека по Евразии. Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим» генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как сложной популяционной системы.
При изучении генетической структуры популяций человека используются различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди последних важное место занимают подходы, основанные на оценке генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур, последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для определения границ и размеров популяции как естественноисторической единицы.
Мультигенетический ландшафт - это совокупность различных генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны. Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга. Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим, изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией, археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только естественного, но и гуманитарного знания.
Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным набором наиболее распространенных, генетически детерминированных болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо проведение популяционных исследований, определяющих развитие заболевания.
Целью исследования является осуществить комплексную характеристику структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY), аутосомных, Х-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических вариантов Helicobacter pylori (H.pylori) и вируса гепатита В (HBV).
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи исследования:
охарактеризовать иммуногенетические варианты H.pylori и HBV, выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных вариантов H.pylori и HBVс таковыми в других регионах мира;изучить генетическое разнообразие и степень генетической дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров;
оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном, этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;
изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому разнообразию мтДНК, аутосомных, Х-хр. и NRY маркеров с учетом этнографических, социальных и лингвистических данных;
провести оценку секс-специфической генетической структуры и социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, Х-хр. и аутосомных маркеров в регионе;
установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров и иммуногенетических вариантов Н. pylori и HBV-,
путем сравнительного анализа всех изученных популяционногенетических параметров провести оценку этногенетического положения изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира в целом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с использованием широкого спектра генетических объектов;
впервые дана оценка информативности каждого типа генетических объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;
впервые комплексно определено соотношение западно- и восточноевразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня генетического разнообразия и степени генетической дифференциации популяций региона в целом;
впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп изученных генетических объектов;
впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;
впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционноадаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования мультигенных патологий в регионе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. H.pylori с территории Цен тральной Азии подобна изолятам Западной Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -генотипы Ancestral Europe 1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для АЕ1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником. Н,pylori с территории Центральной Азии формирует отдельные группы кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpEAsia, hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.
2. Высокое разнообразие генотипов IIBVна территории Центральной Азии -4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских IIBV-генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего Востока и Африки.
3. Показатели генетического родства ио NRY у казахов, туркменов, каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными: 0,54 (/(p<0,001), 0,34 (/(p<0,01) и 0,77 (/(p<0,001), соответственно. Коэффициенты родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (/(p<0,01); 0,21 (/(p<0,001) и 0,40 (/(p<0,001); 0,07 (/(p<0,05) и 0,09 (/(p<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (/(p<0,05); -0,04 (/(p<0,001); -0,07 (р<0?01); -0,0011 (/(p<0,1) и -0,10 (/(p<0,01), соответственно.
4. Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня дифференциации для всех популяций был низкий: FST=0,013;p><0,0001. Уровень разнообразия между группами составил 0,6% (p><0,001) от общего уровня вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими популяциями составил 0,55% (р<0,0283) от общей ген. вариабельности. Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно выраженнее в индоиранской группе (ZrST=0,0197; (p><0,001), чем среди тюркской (0,3%; (p>=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне но мтДНК HVS-1: г= -0,00682,p>=0,502.
5. Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между этническими группами составил 5,6% (p><0,02); общая дифференциация между популяциями составила RST=0,186 (р<0,001). При комбинированном анализе, с учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~ 9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был чуть ниже, чем на уровне вну гри этносов: 5,6% - между этническими группами, 18,6%, и 13,7%. - между популяциями внугри этнической группы
6. Показатели гетерозиготности (H) и среднее число попарного различия (р) но мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,29) и в фермерских популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,32). Гетерозиготность (H) по NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных - 0,86 и 0,99, соответственно (р<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной дифференциации (Rst) ио сравнению с фермерскими -0,19 и 0,06, соответственно (р<0,01). Показатели демографического роста (г) были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными - 1,004 и 1,008, соответственно (р=0,056).
7. Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено значительной разницы в ген. дифференциации - FST (Y)=0,069 и FST(мтДНК)=0,034, тогда как среди патрилинейных номадных популяций уровень геноразнообразия был выше для мужской линии наследования – FST(Y)=0,177 и
FST (мтДНК)=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у патрилинейных скотоводов по аутосомным и X сцепленным маркерам составило: FST (A)=0,008 (0,006-0,010) и FST (X)=0,003 (0,001-0,006) (H0: FST(A)=FST(X); H1: FST(A)>FST(X); p=0,02). В билинейных фермерских популяциях различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:FST (A)=0,014 (0,012-0,016) и FST(X) =0,013 (0,008-0,018 при p=0,36).
8. Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии(τw) значительно снижался с востока на запад (r=0,72; p<0,001). Возраст экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического разнообразия с востока на запад Евразии (r=0,49; р<0,001). В Центральной Азии этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71 лет (Ne=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).
9. Пропорциональное распределение мультилокусных генетических вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции (p<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные соответствия - FCT=0,007; p<0,0001 и FCT=0,011; p<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских групп популяций (p=0,363 иp=0,772, соответственно).
10. Анализ мультилокусного аллельного многообразия (AR) и гетерозиготности (He) показал различия между центрально азиатскими и другими популяциями и в аллельном многообразии (2 =105,29; d.f.=25; p<0,0001) и в гетерозиготности ( 2 =67,98; d.f.=25; p<0,0001).Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в европейских и ближневосточных группах попарная оценка FST варьировалась в пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских (He=0,818 и He=0,787, соответственно; Z=-4.55; p<0,0001). Согласно мультилокусному анализу все 26 центрально-азиатских популяций незначительно, но достоверно различались (FST=0,015; CI99%=0,011-0,018; p<0,01).
В статье рассмотрен рекреационно-туристский потенциал региона. На примере Ташкентской области рассмотрены возможности эффективной организации рекреационной деятельности с последующим импульсом развития различных отраслей сферы услуг. В целях выявления возможностей, угроз, положительных и отрицательных сторон региона был проведен SWOT-анализ рекреационно-туристского потенциала Чимган-Чарвакской курортно-рекреационной зоны. Рассмотрена пропускная способность зоны Чарвакского водохранилища. В результате данного анализа были выявлены проблемы, связанные с негативными изменениями экосистемы региона и выдвинуты предположения о возможности снижения рекреационно-туристского потенциала Ташкентской области. Также проведено районирование горной и предгорной зоны Ташкентской области. В результате были выявлены четыре функционально различных типов районов горной рекреации. Предложена Концепция перспектив целостного развития и территориальной организации отдыха в горной зоне Узбекистана и разработаны основные принципы её функционирования.
В статье исследуются различия в подходах каждой страны Центральной Азии к региональному сотрудничеству. Были проанализированы инициативы, выдвинутые лидерами стран региона. Автор описывает особенности внешнеполитических концепций стран региона. Проанализированы факторы внешней политики стран Центральной Азии. Необходимость региональной интеграции была объяснена путем анализа эволюционных процессов, происходящих у соседей Узбекистана в Центральной Азии. Региональное сотрудничество основывается на понимании эволюции геополитических процессов в современном мире, где растет тенденция к выстраиванию международных, политических, экономических и иных отношений. Подчеркивается, что такой взгляд чрезвычайно актуален для современной Средней Азии, которая представляет собой звено, связанное между собой относительно разными древними локальными связями. Были рассмотрены некоторые факторы, разработка специального правового документа или концепции, раскрывающей перспективы направленные на усиление развития стран региона напрямую с соседями. Изучены выступления лидеров стран региона с трибун влиятельных международных организаций и форумов по созданию новой системы международных отношений в регионе. Были подчеркнуты основные региональные и международные инициативы государств Центральной Азии в области безопасности и развития. Проанализированы меры, принимаемые странами региона для решения приграничных проблем
Статья «Финансовый потенциал региона: понятие, сущность и значение для развития Сурхандарьинской области» посвящена изучению основ исследования финансового потенциала региона. Проблема изучения финансового потенциала в нынешних условиях повышения самостоятельности регионов становится все более актуальной. В статье изложены подходы исследования финансового потенциала. Автором предоставляется оценка финансового потенциала на основе новых коэффициентов финансовых ресурсов региона отражающие финансовую совокупность.
На основе широкого круга источников и литературы рассмотрена данная тематика. Выяснено, что Ферганский экономический район, имеющий место не только в центрально-азиатском экономическом регионе, но и в экономической жизни всей страны, стал регионом, обеспечивающим страну легкой промышленностью, продуктами питания и химическими продуктами в прошлом и настоящем. Рассмотрено также в дополнение к наличию разнообразных природных ресурсов в этом экономическом регионе очень хорошо развиты хлопководство, шелководство и плодоводство. Помимо этого, в статье анализируется структура Ферганского экономического района и его роль в народном хозяйстве.
На сегодняшний день взоры всех стран мира и международных организаций устремлены к ближневосточному региону. Ближний Восток является стратегически важным регионом и имеет большой энергетический потенциал, включая большие объемы углеводородов. В связи с этим, можно сказать, что стабильность данного региона непосредственно влияет на стабильность мира в целом. Исторически Ближний Восток в силу разнообразных причин был очень притягательной территорией. Тот, кто контролировал эту стратегически важную зону, обладал огромной властью и богатством. Несмотря на снижение роли региона как перекрестка между различными континентами в связи с развитием мировой системы транспортных коммуникаций, стратегическая значимость Ближнего Востока в последние десятилетия не только не снизилась, но и, напротив, значительно выросла. Также энергетический фактор остается основной причиной повышенного внимания к региону. Как известно, технологии современной цивилизации практически полностью зависят от добычи органических энергоносителей. Поэтому распределение ресурсов постепенно превратилось в один из важнейших элементов построения нынешней системы международных отношений. Желание установить контроль над ними является причиной многочисленных конфликтов в регионе.
В данной статье рассматриваются последние тенденции в энергетических отношениях на Ближнем Востоке, влияние международных и региональных событий на него, актуальные вопросы энергетической безопасности в регионе. Также анализируются стратегии ведущих стран мира в области энергоснабжения, геополитических и геоэкономических изменений, связанных с формированием новых энергетических отношений на Ближнем Востоке. Сравнительно изучена энергетическая дипломатия и внешняя политика ведущих нефтедобывающих стран Ближнего и Среднего Востока на мировом и региональном уровнях. Самым важным направлением на Ближнем Востоке сегодня, несомненно, является вопрос энергоресурсов. Это неразрывно связано с потребностями стран Ближнего Востока в области развития, и топливно-энергетический потенциал играет важную роль в обеспечении процветания, безопасности и стабильности стран региона. Ближний Восток с его огромными запасами остается очагом конфликта и в XXI веке, регион, в котором сталкиваются геополитические интересы ведущих стран, таких как Соединенные Штаты, Китай, Европейский союз и Россия. В условиях глобализации энергетическая безопасность стран становится важнейшей задачей глобального политического процесса. В связи с сокращением запасов углеводородов, усилением политических и экономических кризисов в нефтедобывающих странах, резким увеличением потребления сырья, проблема энергетической безопасности становится все более важной задачей для международных отношений. Сегодня пять из десяти ведущих нефтедобывающих стран мира расположены на Ближнем Востоке, включая Саудовскую Аравию, Иран, Ирак, Кувейт и ОАЭ. На эту группу стран приходится более четверти мировой добычи нефти. Производство энергоресурсов в регионе затрагивает не только участников на Ближнем Востоке, но и нерегиональных субъектов, всю международную систему энергетической безопасности. В заключительной части статьи представлены научные рекомендации по обеспечению энергетической безопасности на Ближнем Востоке, формированию современных механизмов энергетических отношений и конструктивного диалога между странами региона на международном и региональном уровнях.
Развивая представление об арабском мире или регионе, египетские исследователи Р.Аль-Бустани и Ф.Фаргус, анализируя региональные процессы, начиная с образования современных государств, не используют термин Ближний Восток, а пишут об арабском мире, как Арабские государства, Северная Африка, Восточная Африка, «Плодородный полумесяц» Ирака, Сирия, Ливан, Израиль, Палестина, Аравийский полуостров. Другой египетский ученый, М. Муаллим, отмечает, что Ближний Восток - это регион от Ирана на востоке до Ливии на западе и от Турции на севере до южных границ Аравийского полуострова и в Африке до южных границ Судана. Такой Ближний Восток - понятие политическое, и, по его мнению, лучше использовать термин «Азиатско-Африканский регион», включающий в себя всю специфику территорий, начиная с географического положения на стыке Европы и Азии, Африка, и заканчивая энергоресурсами. Некоторые ученые сравнивают эксцессы «арабской весны» и ее последствия с такими мощными историческими катаклизмами, как крах Османской империи и появление национальных арабских образований после Первой мировой войны. В нынешней ситуации дипломатия Узбекистана должна способствовать урегулированию конфликтов и позитивным политическим и экономическим преобразованиям Ближнего Востока и иметь прочную аналитическую основу. В статье исследуется ситуация на Ближнем Востоке в свете произошедших смен режима и изменения геополитической конфигурации региона. В статье анализируются особенности формирования и реализации внешней политики Исламской Республики Иран (ИРИ) на Ближнем Востоке (Ирак, Турция, Сирийско-Ливано-Палестинская зона, Египет, страны Персидского залива, Йемен) контекст трансформации форм и методов реализации Вашингтонской стратегии «системного сдерживания» ИРИ. Особое внимание уделяется выявлению потенциала Ирана как одного из лидеров ближневосточного региона. Таким образом, в статье широко освещаются основные направления внешней политики стран Ближнего Востока и дается оценка ситуации на Ближнем Востоке.